Глава V Как брат Джинепро оборвал колокольчики с алтаря и отдал их ради любви к Богу

Однажды брат Джинепро был в Ассизи на Рождество Христово, и пребывал в глубокой медитации пред алтарем в Монастыре, и алтарь тот был весьма богато покрыт и украшен. По мольбе ризничего, брат Джинепро остался охранять оный алтарь, пока ризничий пошел поесть. И в то время, когда находился он в благочестивых размышлениях, нищенка попросила у него подаяния ради любви к Богу. На сие брат Джинепро ответил ей так: "Подожди немного, а я посмотрю, не смогу ли я дать тебе чего-нибудь от этого алтаря, убранного столь богато". У алтаря того был золотой фриз, весьма красивый и пышный, с маленькими серебряными колокольчиками, очень дорогими. Сказал брат Джинепро: "Колокольчики сии суть излишество", и, взяв нож, обрезал их все с фриза. И из сострадания он отдал их нищенке. Ризничий же на третьем или четвертом глотке вспомнил обычай брата Джинепро и охватила его великая тревога, не причинит ли брат Джинепро, из рвения к дароданию, какого урона ему, сотворив что-нибудь с алтарем, столь богато украшенным, который он оставил попечительствам его. И вскоре, преисполняясь подозрений, он поднялся от стола и направился в церковь и осматривал алтарь, дабы проверить, не снято ли или не унесено ли что из украшений алтаря. И увидел он, что колокольчики обрезаны и оборваны с фриза. Посему был он безмерно разгневан и ругался. Брат Джинепро, видя его столь возмущенным, сказал: "Не тревожь себя насчет этих колокольчиков, ибо я отдал их бедной женщине, которая имела великую нужду в них, а здесь от них не было никакой пользы, лишь тщета и и мирская пышность". Когда ризничий услыхал сие, то горько восскорбел и тут же бросился бежать из церкви, через весь город, надеясь, что удастся ему отыскать ту женщину. Но не только не смог он отыскать ее, но даже не нашел он ни одного человека, кто видел бы ее. Вернулся он в Обитель и в великом гневе схватил фриз и понес его Генералу [Ордена], который был там же, в Ассизи, и сказал: "Отче Генерал, я прошу у тебя правосудия против брата Джинепро, который разрушил мне сей фриз, что был почетнейшей утварью в ризнице. Посмотри теперь, как он испортил его и оборвал с него все серебряные колокольчики и говорит, что отдал их бедной женщине". Генерал ответил: "Брат Джинепро не делал сего, а скорее твое недоумие, ибо к сему времени следовало бы тебе знать его обычаи. И я говорю тебе, что дивлюсь, как он не роздал все остальное. Тем не менее я примерно накажу его за этот проступок". И, собрав всех братьев в Зале Капитула, повелел он пригласить брата Джинепро и в присутствии всего монастыря, корил его за вышереченные колокольчики, и столь сильно возрос гнев его, что он едва не охрип от крика. Брат Джинепро же мало или вовсе не обращал внимания на те слова, ибо находил радость в поношениях и в посрамлении. Но когда он заметил, что у Генерала заболело горло, то стал думать о лекарстве. Ради чего, едва получив нагоняй от Генерала, брат Джинепро пошел в город и заказал, чтобы приготовили добрую чашку каши с маслом. И когда прошла уже добрая часть ночи, он пришел за той кашей и вернулся и, засветив свечу, пошел в келью к Наместник с этой кашей с маслом, и постучался в дверь. Генерал открыл и увидел его, стоящего с зажженной свечей и с чашкой в руках, и спросил тихим голосом: "Что это?" Брат Джинепро отвечал: "Отче мой, сегодня, когда ты отчитывал меня за мою провинность, я заметил, что твой голос охрип от, как мне думается, чрезмерного напряжения, и посему я подумал о лекарстве и заказал, чтобы сделали для тебя сию кашу. Ешь ее, молю тебя, ибо уверяю тебя, она исцелит горло твое и грудь". Сказал Генерал: "Какой нынче час, чтобы приходить, тревожа других?" Брат Джинепро отвечал: "Пойми, ее сделали для тебя. Ешь ее, молю тебя, без спешки, ибо она будет очень полезна для тебя". Генерал, разгневанный тем, в сколь поздний час явился брат Джинепро и его назойливостью, велел ему уйти, ибо в такой час он не желал есть, ругая его низким и подлым человеком. Брат Джинепро, видя, что ни уговоры, ни кроткие слова не возымевают действия, говорил так: "Отче мой, раз ты не хочешь есть сию кашу, что приготовлена для тебя, сделай для меня хотя бы вот что. Подержи мне свечу, и я съем ее сам". Тогда Генерал, как человек добросердечный и благочестивый, видя добродетельность и простодушие брата Джинепро, и что все сие было сделано ради него из благочестия, отвечал: "Послушай, раз ты так этого хочешь, давай съедим ее вместе, ты и я". И так они двое съели эту чашку каши через настойчивость брата Джинепро в добродеянии. И были утешены они благочестием многократно более, нежели пищей.

Сайт управляется системой uCoz